Саш, про войска тебе наврали. Нет у нас войск. Подводить некого. Не читай российских газет перед сном. :-)

Проблема в том, что доворовывать сейчас трудно. Только на валютном курсе, но это бизнес избранных. Проблема в том, что падает нынче все. У меня диверсификация в три бизнеса - все три лежат. Что воровать? Летим вниз, как оборвавшийся лифт в лифтовой шахте.

А зачем? Смысл какой? Править разрушеной экономикой? Очень смурной вариант. Править приятно богатой страной, где есть что украсть. Или жить в разрухе, но в стране богатой ресурсами. У нас ресурсов нет. Что воровать будем?

Есть у меня подозрение, что некой руководящей силы не существует, а существуют сиюминутные интересы дорвавшихся до власти человечков. Амбиции. Понты. Жадность. Властолюбие. Да, они неглупые, но кто сказал что неглупый человек не может быть жаден, безнравственен, жесток?

То есть - из говна пулю не слепишь... Печально, но понятно. Я надеждами не питался. Исхожу из чистого прагматизма - если для того, чтобы воровать надо иметь что воровать, то надо сохранить хоть что-то. Уррасть ведь будет нечего и не у кого. Что ж они - сами себе враги?

Савик - талантливый журналист. Я его смотрю, но моя ненависть к властьимущим меньше не становится.
"Школа негодяев" уже вышла из типографии, так что цитата оттуда:

- Ты не поймешь… Не поймешь, – печально сказал Блинов. – Потому что не пробовал. Власть, Мишенька, это даже не героин. Героин – говно, от которого можно отвыкнуть, если сильно захотеть. А власть… Власть - она становится твоей частью, встраивается в твою ДНК, врастает в тебя, и у нее в-о-о-о-о-о-т – он раскинул руки, как мог широко, - такие корни: не выдрать! Круче нее нет ничего! Это я тебе говорю! Я! Который рулил этой страной почти шесть лет! Власть меняет тебя до самой последней клеточки. Да!
Он сделал еще глоток, и посмотрел на Сергеева неожиданно трезвыми, злыми глазами.
- Ты не поймешь, Миша, еще и потому, что человек без власти – это недочеловек. И чувствуешь ты это только тогда, когда власти лишаешься.
Умка молчал.
- Что? – спросил Блинов. – Обиделся? Ну, прости… Можешь мне в морду дать, как тогда. Только я не шучу. Сейчас не до шуток. Если бы ты знал, как мне сейчас страшно, Умка! Страшно до всырачки! У меня страх вот здесь! – он похлопал себя по низу живота. – Он мне сейчас яйца жует! Я виски пью, чтобы в туалет не бегать, как ссыкливый щенок, а все равно бегаю… Вот, - он начал выбираться из кресла, - и сейчас пойду, пора…
Его повело, но Блинчик навалился животом на стол и устоял.
- Вот, бля…- сказал он, - голова ясная, а падаю. Что ж мне с собой сделать, а? Страшно мне, Сергеев, стра-а-а-а-ашно! Но я не смерти боюсь. Я ее видел близко. Не так много раз, как ты, но это кто на что учился… Я боюсь вернуться назад, понимаешь? Слететь с горы, на которую я лез столько лет. А, знаешь, как я на нее лез? У-у-у-у-у! Как я лез! Это история! Смерть - это херня. Раз – и все. Умер, блядь, и закопали! А вот сидеть живым внизу всю оставшуюся жизнь и смотреть, как другие, которые тебе в подметки не годятся, толкутся на вершине… Это, блядь…
И тут он заорал так, что Сергеев даже вздрогнул:
- СМЕРТНАЯ МУКА!
Стакан вдребезги разлетелся о стену, виски заляпало стену, словно брызги крови.

Спасибо за сочувствие. Ваши, по крайней мере, действуют. Меры принимают, дают преференции отечественнуму производителю... Наши выясняют кто гетьман.

НДС снизили, Налог на прибыль, учетные ставки. Я не следил сделано ли уже - но то, что об этом говорили, обсудили и сделают со дня на день - очень вероятно. У нас - никто и ничего не делает.