Было в Магдалене нечто, что заставляло прохожих оглядываться, когда она проходила мимо. В повороте головы, в движении ресниц, в легком, как птичий пух, шаге…
Наша религия запрещает изображать людей, но если бы я мог рисовать, я бы нарисовал ее… Если бы мог ваять, как греки – изваял бы. Просто, чтобы запомнить.
О том, как она появилась возле Иешуа, рассказывали разное. Кто-то говорил, что Мария была блудницей и Иешуа спас ее от побития камнями. В это я охотно верю. Он не делал разницы между людьми, а блудниц с золотой душой немало и на улицах, и во дворцах. Еще говорили, что она была одержима бесами, и получила исцеление из рук его. Я не верю в бесов, и не верю в эту историю, но об этом говорят и что можно сделать? Кое-кто рассказывал, что она сама пришла, услышав одну из его проповедей, и решила следовать за ним, оставив мужа и детей. В это я не верю совсем. Конечно, она могла оставить мужа, но никогда бы не бросила детей, никогда бы не предала собственную кровь.
В этом я уверен, потому, что потом, после того, как Иешуа умер, а ее пожирало безумие, она все равно оставалась верна его памяти и помогла мне сделать все, как он просил. Человек умеющий предавать живых никогда бы не сделал то, что сделала она для мертвого.
Я не знаю, что из рассказанного есть правда, но я видел то, что видел. Эти двое были половинками одного плода, частями единого целого и то, что объединяло их, было сильнее зависти, сильнее злословия, сильнее смерти.
Journal information